Скачать .docx Скачать .pdf

Реферат: Лермантов Михаил Юрьевич

ЛЕРМОНТОВ Михаил Юрьевич (1814-41), русский поэт. Учился в Московском университете (1830-32). Окончил Санкт-Петербургскую школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров (1834). В 1837 за стихотворение «Смерть поэта» (о гибели А. С. Пушкина) был сослан в армию на Кавказ. Убит на дуэли в Пятигорске. Разочарование в действительности, характерное для последекабрьских умонастроений, скептицизм, стремление к идеалу свободной и мятежной личности питали его ранние романтические стихи, а в зрелой лирике — и мечта о душевном покое («Дума», «И скучно и грустно», «Молитва», «Пророк», «Выхожу один я на дорогу»; поэма «Мцыри», 1839; драма «Маскарад», 1835). Многие произведения Лермонтова пронизаны гражданским пафосом, патриотическим чувством [неоконченный социально-исторический роман. «Вадим» (1832-34), стихотворения «Бородино», «Поэт», «Родина»]. Поэма «Демон» (закончена в 1839) — символическое воплощение идеи бунта против «мирового порядка», трагедия одиночества. Лермонтов ввел в русскую поэзию стих, отмеченный энергией мысли и мелодичностью. Роман «Герой нашего времени» (1840), насыщенный глубокой социальной рефлексией и психологическим содержанием, — вершина реализма Лермонтова.

* * *

˘ЕРМОНТОВ Михаил Юрьевич [3 (15) октября 1814, Москва — 15 (27) июля 1841, подножье горы Машук, близ Пятигорска; похоронен в селе Тарханы Пензенской области], русский поэт.

Неведомый избранник

Брак родителей Лермонтова — богатой наследницы М. М. Арсеньевой (1795-1817) и армейского капитана Ю. П. Лермонтова (1773-1831) — был неудачным. Ранняя смерть матери и ссора отца с бабушкой — Е. А. Арсеньевой — тяжело сказались на формировании личности поэта. Лермонтов воспитывался у бабушки в имении Тарханы Пензенской губернии; получил превосходное домашнее образование (иностранные языки, рисование, музыка). Романтический культ отца и соответствующая трактовка семейного конфликта отразились позднее в драмах Menschen und Leidenschaften («Люди и страсти», 1830), «Странный человек» (1831). Значимы для формирования Лермонтова и предания о легендарном основоположнике его рода — шотландском поэте Томасе Лермонте. К сильным впечатлениям детства относятся поездки на Кавказ (1820, 1825).

С 1827 Лермонтов живет в Москве. Он обучается в Московском университетском благородном пансионе (сентябрь 1828 — март 1830), позднее в Московском университете (сентябрь 1830 — июнь 1832) на нравственно-политическом, затем словесном отделении.

Ранние поэтические опыты Лермонтова свидетельствуют об азартном и бессистемном чтении предромантической и романтической словесности: наряду с Дж. Г. Байроном и А. С. Пушкиным для него важны Ф. Шиллер, В. Гюго, К. Н. Батюшков, философская лирика любомудров; в стихах масса заимствованных строк (фрагментов) из сочинений самых разных авторов — от М. В. Ломоносова до современных ему поэтов. Не мысля себя профессиональным литератором и не стремясь печататься, Лермонтов ведет потаенный лирический дневник, где чужие, иногда контрастные формулы служат выражением сокровенной правды о великой и непонятой душе. Пережитые в 1830-32 увлечения Е. А. Сушковой, Н. Ф. Ивановой, В. А. Лопухиной становятся материалом для соответствующих лирико-исповедальных циклов, где за конкретными обстоятельствами скрывается вечный, трагический конфликт. Одновременно идет работа над романтическими поэмами — от откровенно подражательных «Черкесов» (1828) до вполне профессиональных «Измаил-бея» и «Литвинки» (обе 1832), свидетельствующих об усвоении Лермонтовым жанрового (байроновско-пушкинского) канона (исключительность главного героя, «вершинность» композиции, «недосказанность» сюжета, экзотический или исторический колорит). К началу 1830-х гг. обретены «магистральные» герои поэтической системы Лермонтова, соотнесенные с двумя разными жизненными и творческими стратегиями, с двумя трактовками собственной личности: падший дух, сознательно проклявший мир и избравший зло (первая редакция поэмы «Демон», 1829), и безвинный, чистый душой страдалец, мечтающий о свободе и естественной гармонии (поэма «Исповедь», 1831, явившаяся прообразом поэмы «Мцыри»). Контрастность этих трактовок не исключает внутреннего родства, обеспечивающего напряженную антитетичность характеров всех главных лермонтовских героев и сложность авторской оценки.

Смутное время

Оставив по не совсем ясным причинам университет, Лермонтов в 1832 переезжает в Петербург и поступает в Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров; выпущен корнетом Лейб-гвардии гусарского полка в 1834. Место высокой поэзии занимает непечатное стихотворство («Юнкерские поэмы»), место трагического избранника — циничный бретер, сниженный двойник «демона». В то же время идет работа над романом «Вадим» (не закончен), где ультраромантические мотивы и стилистические ходы (родство «ангела» и «демона», «поэзия безобразности», языковая экспрессия) сопутствуют тщательной обрисовке исторического фона (восстание Пугачева). «Демоническая» линия продолжается в неоконченном романе из современной жизни «Княгиня Лиговская» (1836) и драме «Маскарад». Последней Лермонтов придавал особое значение: он трижды подает ее в цензуру и дважды переделывает.

Поэт поколения

К началу 1837 у Лермонтова нет литературного статуса: многочисленные стихотворения (среди них признанные в будущем шедеврами «Ангел», 1831; «Парус», 1831; «Русалка», 1832; «Умирающий гладиатор», 1836; поэма «Боярин Орша», 1835-36) в печать не отданы, романы не закончены, «Маскарад» не пропущен цензурой, опубликованная (по неподтвержденным сведениям без ведома автора) поэма «Хаджи Абрек» (1834) резонанса не вызвала, связей в литературном мире нет (значима «невстреча» с Пушкиным). Слава к Лермонтову приходит в одночасье — со стихотворением «Смерть поэта» (1937), откликом на последнюю дуэль Пушкина. Текст широко распространяется в списках, получает высокую оценку как в пушкинском кругу, так и у публики, расслышавшей в этих стихах собственную боль и возмущение. Заключительные строки стихотворения с резкими выпадами против высшей аристократии вызвали гнев Николая I. 18 февраля Лермонтов был арестован и вскоре переведен прапорщиком в Нижегородский драгунский полк на Кавказ.

Ссылка продлилась до октября 1837: Лермонтов изъездил Кавказ, побывал в Тифлисе, лечился на водах (здесь произошло знакомство со ссыльными декабристами, в том числе поэтом А. И. Одоевским, а также с В. Г. Белинским); изучал восточный фольклор (запись сказки «Ашик-Кериб»). Публикация в 1837 стихотворения «Бородино» упрочила славу поэта.

«Вид Крестовой горы»

С апреля 1838 по апрель 1840 Лермонтов служит в Лейб-гвардии гусарском полку, уверенно завоевывая «большой свет» и мир литературы. Устанавливаются связи с пушкинским кругом — семейством Карамзиных, П. А. Вяземским, В. А. Жуковским (благодаря посредничеству последнего в «Современнике» в 1838 печатается поэма «Тамбовская казначейша») и А. А. Краевским (публикация «Песни про царя Ивана Васильевича...» в редактируемых Краевским «Литературных прибавлениях к «Русскому инвалиду», 1838; систематическое сотрудничество с возглавленным Краевским в 1839 журналом «Отечественные записки»). Лермонтов входит в фрондерско-аристократический «кружок шестнадцати».

В зрелой лирике Лермонтова доминирует тема современного ему общества — безвольного, рефлексирующего, не способного на деяние, страсть, творчество. Не отделяя себя от больного поколения («Дума», 1838), высказывая сомнения в возможности существования поэзии здесь и сейчас («Поэт», 1838; «Не верь себе», 1839; «Журналист, читатель и писатель», 1840), скептически оценивая жизнь как таковую («И скучно, и грустно...», 1840), Лермонтов ищет гармонию в эпическом прошлом («Бородино», «Песня про царя Ивана Васильевича...», где демонический герой-опричник терпит поражение от хранителя нравственных устоев), в народной культуре («Казачья колыбельная песня», 1838), в чувствах ребенка («Как часто пестрою толпою окружен...», 1840) или человека, сохранившего детское мировосприятие («Памяти А. И. О<доевского>», 1839; <М. А. Щербатовой>, 1840). Богоборчество («Благодарность», 1840), мотивы невозможности любви и губительной красоты («Три пальмы», 1839; «Утес», «Тамара», «Листок», «Морская царевна», все 1841) соседствуют с поиском душевной умиротворенности, связываемой то с деидеологизированной национальной традицией («Родина», «Спор», оба 1841), то с мистическим выходом за пределы земной обреченности («Выхожу один я на дорогу...», 1841). То же напряженное колебание между полюсами мироотрицания и любви к бытию, между земным и небесным, проклятьем и благословением присуще вершинным поэмам Лермонтова — последней редакции «Демона» и «Мцыри» (обе 1839).

Из поэмы «Демон»

Из поэмы «Мцыри»

В 1838-40 написан роман «Герой нашего времени»: первоначально составившие его разножанровые новеллы печатались в «Отечественных записках» и, возможно, не предполагали циклизации. В романе пристально исследуется феномен современного человека; тщательно анализируются антиномии, присущие и поэтическому миру Лермонтова. Появление отдельного издания романа (апрель 1840) и единственного прижизненного сборника «Стихотворения М. Лермонтова» (октябрь 1840; включены «Мцыри», «Песня про царя Ивана Васильевича...», 26 стихотворений) стали ключевыми литературными событиями эпохи, вызвали критическую полемику, особое место в которой принадлежит статьям Белинского.

Сцена дуэли Печорина и Грушницкого (из романа «Герой нашего времени»)

«Фаталист» (из романа «Герой нашего времени»)

Неожиданный финал

Дуэль Лермонтова с сыном французского посла Э. де Барантом (февраль 1840) привела к аресту и переводу в Тенгинский пехотный полк. Через Москву (встречи со славянофилами и Н. В. Гоголем на его именинном обеде) поэт отбывает на Кавказ, где принимает участие в боевых действиях (сражение на речке Валерик, описанное в стихотворении «Я к вам пишу случайно, — право...»), за что представляется к наградам (вычеркнут из списков императором Николаем I). В январе 1841 отбывает в Петербург, где, просрочив двухмесячный отпуск, находится до 14 апреля, вращаясь в литературных и светских кругах. Лермонтов обдумывает планы отставки и дальнейшей литературной деятельности (известен замысел исторического романа; есть сведения о намерении приняться за издание журнала); в Петербурге и после отъезда из него одно за другим пишутся гениальные стихотворения (в. т. ч. указанные выше).

Возвращаясь на Кавказ, Лермонтов задерживается в Пятигорске для лечения на минеральных водах. Случайная ссора с соучеником по юнкерской школе Н. С. Мартыновым приводит к «вечно печальной дуэли» (В. В. Розанов) и гибели поэта.

Хроника человечества

Стихотворения М. Ю. Лермонтова

ЛЕРМОНТОВ М. (статья А. С. Долинина из «Нового энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона», 1911 – 1916)

История культуры

А. С. Немзер

М. Ю. ЛЕРМОНТОВ. ИЗ ПОЭМЫ «МЦЫРИ»

8

«Ты хочешь знать, что делал я

На воле? Жил — и жизнь моя

Без этих трех блаженных дней

Была б печальней и мрачней

Бессильной старости твоей.

Давным-давно задумал я

Взглянуть на дальние поля,

Узнать, прекрасна ли земля,

Узнать, для воли иль тюрьмы

На этот свет родимся мы.

И в час ночной, ужасный час,

Когда гроза пугала вас,

Когда, столпясь при алтаре,

Вы ниц лежали на земле,

Я убежал. О, я как брат

Обняться с бурей был бы рад!

Глазами тучи я следил,

Рукою молнию ловил...

Скажи мне, что средь этих стен

Могли бы дать вы мне взамен

Той дружбы краткой, но живой,

Меж бурным сердцем и грозой?..

ДЕМОН

Восточная повесть

Часть I

I

Печальный Демон, дух изгнанья,

Летал над грешною землей,

И лучших дней воспоминанья

Пред ним теснилися толпой;

Тех дней, когда в жилище света

Блистал он, чистый херувим,

Когда бегущая комета

Улыбкой ласковой привета

Любила поменяться с ним,

Когда сквозь вечные туманы,

Познанья жадный, он следил

Кочующие караваны

В пространстве брошенных светил;

Когда он верил и любил,

Счастливый первенец творенья!

Не знал ни злобы, ни сомненья,

И не грозил уму его

Веков бесплодных ряд унылый...

И много, много... и всего

Припомнить не имел он силы!

II

Давно отверженный блуждал

В пустыне мира без приюта:

Вослед за веком век бежал,

Как за минутою минута,

Однообразной чередой.

Ничтожной властвуя землей,

Он сеял зло без наслажденья.

Нигде искусству своему

Он не встречал сопротивленья —

И зло наскучило ему.

XV

<...>

«На воздушном океане,

Без руля и без ветрил,

Тихо плавают в тумане

Хоры стройные светил;

Средь полей необозримых

В небе ходят без следа

Облаков неуловимых

Волокнистые стада.

Час разлуки, час свиданья —

Им ни радость, ни печаль;

Им в грядущем нет желанья

И прошедшего не жаль.

В день томительный несчастья

Ты об них лишь вспомяни;

Будь к земному без участья

И беспечна, как они!

Часть II

X

Демон

<...>

О! если б ты могла понять,

Какое горькое томленье

Всю жизнь, века без разделенья

И наслаждаться и страдать,

За зло похвал не ожидать

Ни за добро вознагражденья;

Жить для себя, скучать собой,

И этой вечною борьбой

Без торжества, без примиренья!

Всегда жалеть и не желать,

Всё знать, всё чувствовать, всё видеть,

Стараться всё возненавидеть

И всё на свете презирать!..

Лишь только божие проклятье

Исполнилось, с того же дня

Природы жаркие объятья

Навек остыли для меня;

Синело предо мной пространство;

Я видел брачное убранство

Светил, знакомых мне давно...

Они текли в венцах из злата;

Но что же? прежнего собрата

Не узнавало ни одно.

Изгнанников, себе подобных,

Я звать в отчаянии стал,

Но слов и лиц и взоров злобных,

Увы! я сам не узнавал.

И в страхе я, взмахнув крылами,

Помчался — но куда? зачем?

Не знаю... прежними друзьями

Я был отвергнут; как Эдем,

Мир для меня стал глух и нем.

По вольной прихоти теченья

Так поврежденная ладья

Без парусов и без руля

Плывет, не зная назначенья;

Так ранней утренней порой

Отрывок тучи громовой,

В лазурной вышине чернея,

Один, нигде пристать не смея,

Летит без цели и следа,

Бог весть откуда и куда!

И я людьми недолго правил,

Греху недолго их учил,

Всё благородное бесславил

И всё прекрасное хулил;

Недолго... пламень чистой веры

Легко навек я залил в них...

А стоили ль трудов моих

Одни глупцы да лицемеры?

И скрылся я в ущельях гор;

И стал бродить, как метеор,

Во мраке полночи глубокой...

И мчался путник одинокой,

Обманут близким огоньком;

И в бездну падая с конем,

Напрасно звал — и след кровавый

За ним вился по крутизне...

Но злобы мрачные забавы

Недолго нравилися мне!

В борьбе с могучим ураганом,

Как часто, подымая прах,

Одетый молньей и туманом,

Я шумно мчался в облаках,

Чтобы в толпе стихий мятежной

Сердечный ропот заглушить,

Спастись от думы неизбежной

И незабвенное забыть!

Что повесть тягостных лишений,

Трудов и бед толпы людской

Грядущих, прошлых поколений

Перед минутою одной

Моих непризнанных мучений?

Что люди? что их жизнь и труд?

Они прошли, они пройдут...

Надежда есть — ждет правый суд:

Простить он может, хоть осудит!

Моя ж печаль бессменно тут,

И ей конца, как мне, не будет;

И не вздремнуть в могиле ей!